Реформа в сфере обращения с отходами стартовала в России 1 января 2019 года. Все этапы работы, от вывоза мусора до устранения нелегальных свалок, в субъектах РФ взяли на себя специальные региональные операторы. Заместитель главы Минприроды РФ Денис Храмов рассказал ТАСС о старте реформы и новой публично-правовой компании по отходам, которая будет координировать их работу.
— Денис Геннадьевич, какой объем рынка обращения с отходами в России сейчас?
— Мы исходим из того, что в России образуется порядка 70 млн тонн отходов в год. Инвестиции в капитальные вложения будут составлять порядка 300 млрд рублей. Порядка 200 млрд рублей составляет ежегодный оборот рынка обращения с отходами, это очень грубая оценка.
— С учетом происходящих изменений рынок обращения с отходами в России продолжит расти?
— Потребление растет на 2% в год, соответственно, растет и количество мусора. Но наша задача, чтобы количество захораниваемого мусора снижалось и он все больше вовлекался во вторичный оборот. По логике, рост образования мусора не должен приводить к увеличению захоронения мусора, а должен способствовать окупаемости инвестиций регионального оператора в его сортировку с последующей утилизацией.
— 14 января была учреждена публично-правовая компания (ППК) по обращению с отходами. Как она будет встраиваться в существующую систему и взаимодействовать с региональными операторами?
— Пока о взаимодействии говорить рано, потому что сейчас только исполняется указ президента, предписывающий правительству принять меры по утверждению устава ППК. Сейчас готовятся учредительные документы, положение о наблюдательном совете, постановление правительства о назначении генерального директора. У компании две основные роли: первая — институт развития, вторая — центр компетенции. Под институтом развития понимается помощник региональных операторов и субъектов РФ, который привлекает инвестиции для реализации программ по строительству мусороперерабатывающих мощностей с участием государственного или частного финансирования. И второе — это интегратор федеральной территориальной схемы обращения с отходами, которая позволяет видеть картинку в целом. Он будет налаживать взаимодействие между региональными операторами во всех субъектах с точки зрения организации мусорных потоков, оптимизации перерабатывающих мощностей, понимания, какие технологии и где будут лучше работать, и аккумулирования у себя банка данных таких технологий. Основная функция интегратора — помощник. Те, кто себе представляет, что ППК после создания выйдет на улицу с метлой, совком или повезет контейнеры — нет, это не так.
— Уже известно, когда компания приступит к своим обязанностям?
— В течение года должна активно заработать. У нее уже есть цели и задачи на этот год. Но сначала, конечно, нужно завершить организационные процедуры.
— Когда вы планируете их завершить?
— У нас есть месяц на подготовку положения в совете, на утверждение документов. После этого надо будет в течение трехмесячного срока обеспечить определение состава федерального имущества, которое будет передаваться этой компании, а также государственную регистрацию. В мае уже должно быть понятно, что, где, как и кто.
— Пока неизвестно, кто может компанию возглавить?
— Не могу сказать. Не хочется предвосхищать события или как-то на них влиять своими ожиданиями. Очень важная отрасль.
— За счет чего будет складываться бюджет компании?
— ППК — один из ключевых инструментов реализации федерального проекта в составе нацпроекта «Экология» — «Формирование новой комплексной системы обращения с твердыми коммунальными отходами». Предусмотрено порядка 78 млрд рублей. Это деньги на строительство новой отрасли, софинансирование для строительства мусороперерабатывающих заводов, а также на формирование единой федеральной системы по обращению с отходами. Это фонд, который целевым образом заработает для того, чтобы у нас с вами через шесть лет была эффективная система обращения с ТКО.
Мы пока думаем над формой — возможно, ППК будет главным распорядителем бюджетных средств, для чего потребуется внесение изменений в законодательство, то ли она будет экспертно-аналитическую поддержку осуществлять. Но совершенно понятно, что она будет в этом участвовать. Потому что нельзя выстраивать единую картину, не видя при этом значительной части происходящего.
— А будут ли привлекаться внебюджетные источники финансирования?
— Обязательно, мы очень на них рассчитываем. Собственно, интегратор и нужен для того, чтобы привлечь внебюджетные источники в отрасль, которые при наличии сильного государственного участника придут более охотно. И под более низкий процент, что немаловажно. Поэтому мы, в принципе, рассчитываем, что сумма, которую мы планируем, — это только треть от тех инвестиций, которые потребуются. Остальные источники, конечно, внебюджетные средства.
— То есть порядка 240 млрд потребуется? Есть у вас какой-то приблизительный расчет?
— Мы исходим из того, что потребуется около 200 млрд рублей внебюджетных источников. Точная цифра, которая сейчас заложена, — это 182 млрд рублей.
— Людям было бы гораздо проще перейти на новую систему, если бы контейнеры находились в непосредственной близости от их жилья. Подмосковье и Саранск пока лидируют в этом плане, а как быть с остальными регионами?
— Раздельный сбор — это элемент территориальной схемы обращения с отходами. Сейчас в каждом регионе формируется специальная схема, которая предусматривает, сколько мусора будет утилизироваться, сколько обрабатываться, куда и по каким маршрутам перевозиться. Допустим, регион производит 300 тысяч тонн отходов. В терсхему включается сортировка на 300 тысяч тонн. Получается, раздельный сбор не нужен. Даже сам региональный оператор в этом не заинтересован — пусть лучше все валится в кучу, потому что у него уже есть мощности, с помощью которых он будет это все разделять, дальше что-то использовать.
Обеспечение раздельного сбора — отдельная тема, так как людей нужно научить это все разделять, раскладывать все в разные контейнеры. Поэтому регион должен понимать свой инструментарий, как именно он это будет делать, нужно ему вводить общественный контроль, штрафы или формировать культуру с детства с помощью уроков в детских садах и школах. Думаю, что поэтапно, с учетом введения перерабатывающих мощностей и с учетом шишек, набитых региональными операторами, мы будем увеличивать процент регионов, занимающихся раздельным сбором.
Стоит отметить, что раздельный сбор стоит внедрять, если есть экономическая целесообразность; если это приведет к дополнительной нагрузке на население, то, наверно, не стоит
Нужно этот вопрос очень тщательно прорабатывать. При этом некоторые субъекты уже установили дифференцированную плату населения для тех, кто собирает раздельно, и тех, кто этого не делает. Все зависит от решения субъекта, конечно.
— А планируется ли проводить просветительскую работу с населением? Очевидно, что не все знают, как и зачем заниматься сортировкой мусора.
— Конечно, она и сейчас проводится, причем очень активно. Сейчас и конференции проводятся на эту тему, и разнообразные открытые уроки в регионах и по телевидению. Когда мы только готовили реформу, в ежедневном режиме, и, не отрываясь от конференц-связи, постоянно отслеживали и до сих пор отслеживаем, что в регионах делается, чтобы эту работу поощрять. Мы общаемся с регионами — от Кавказа до Дальнего Востока, а это планомерная работа с людьми, детскими садами. Даже в федеральном проекте по ТКО у нас заложена планомерная работа с людьми, которым нужно объяснять, зачем и почему это нужно. Это нормально, население должно понимать, за что платит, зачем появилась отдельная строчка в платежке.
— Кроме Подмосковья и Саранска, кто еще в лидерах по готовности к введению раздельного сбора?
— Подмосковье пока только приступает к этому. Хорошо себя проявляют Мордовия, Удмуртия, Новокузнецк, Пермь. Это пока лучшие практики раздельного сбора мусора в России.
— Как относитесь к идее отмены НДС для региональных операторов?
— Мы поддерживаем эту меру. Сразу скажу, что НДС раньше в формировании стоимости обращения твердых коммунальных отходов не участвовал. Но это ощутимый элемент. Мы, конечно, убеждаем Минфин в необходимости из этой цепочки его исключить, чтобы облегчить старт реформы.
— Там есть еще один нюанс — с 2018 года был введен реверсивный НДС для макулатурщиков. Как считаете, это несет какой-то риск для формирования структуры раздельного сбора отходов?
— Если НДС увеличивает расходы инвестиционной составляющей, конечно, это определенный риск. Но мы сейчас находимся в процессе оценки влияния НДС на отрасль, так что пока бы воздержался от каких-то однозначных комментариев.
В целом идея такая: НДС не участвовал раньше и в принципе не должен участвовать сейчас
— А как насчет тарифов на вывоз мусора в разных регионах? До старта реформы наблюдалась значительная разница, в некоторых субъектах он был существенно больше. Сейчас такой разброс сохраняется?
— Реформа только стартовала для почти семи десятков субъектов, пока все только формируется. Тариф рассчитывается из нескольких показателей: затраты, умноженные на нормативы накопления отходов, высчитанные по специальной методике. Все это делится на 12 месяцев. Из этого и формируется платежка. Подтверждается ли норматив накопления — это отдельный вопрос, которым сейчас занимаются регоператоры. Изучается, учтены ли все расходы, каким образом они участвуют в тарифе, это тоже все анализируется и делается. Поэтому пока о том, что был сильный разброс, а потом вдруг все стало ровно и одинаково, говорить не приходится. Наша задача — объяснить людям, что новая платежка — это не что-то совсем уж новое. Все-таки надо понимать, что раньше плата за вывоз мусора тоже там была, просто она была не коммунальной услугой, а жилищной.
— Как вы считаете, 2019 год будет для мусорной отрасли тяжелым?
— Простым точно не будет. Я думаю, что главным результатом 2019 года должно стать накопление опыта по реформе. Регионы, которые будут работать с региональными операторами, войдут в рабочий ритм. До конца года должна быть сделана единая федеральная схема обращения с отходами, которая интегрирует в себя региональные территориальные схемы и отразит картинку формирования около 70 млн тонн твердых коммунальных отходов в стране: в каком виде, каком месте, какая логистика, какой компонентный состав, какие объемы. Вот это будет ключевой результат 2019 года. И еще до конца года заработает публично-правовая компания.
— Минфин подготовил законопроект о переводе экологического сбора в налог с 2020 года или позднее. Ваше мнение?
— Налог в прямом смысле слова, когда все обязаны платить за будущую утилизацию и могут загрязнять, мы не поддерживаем совершенно. Экосбор — это часть новой системы обращения с отходами. Если его «вынуть», система не заработает. Система подразумевает рост ставок экологического сбора. Если нет роста платы, то нет и стимула у компании создавать ассоциации, строить мусороперерабатывающие мощности, заключать договоры с операторами на этом рынке.
Мы будем на правительстве обосновывать свою точку зрения. Очень важен целевой характер расходования этих средств, когда производитель в рамках реализации своей расширенной ответственности имеет выбор: заплатить экосбор или построить мощности по переработке.
Задача экологического сбора — не пополнить бюджет, а стимулировать развитие мусороперерабатывающих предприятий. Я думаю, что нас Минфин РФ слышит и разделяет нашу точку зрения во многом.
В идеале мы должны стремиться к тому, чтобы ставки экосбора были высокими, а платеж в бюджет был маленьким. Чтобы выбор производителей и импортеров продукции из опций: переработать самому, заключить договор или заплатить деньги экосбора не делался в пользу последней. Лучше, чтобы все перерабатывалось.
— Планируется ли ускорить переход на 100% обложения обращаемых на территории России товаров экологическим сбором, чтобы подтолкнуть механизм расширенной ответственности производителя (РОП)?
— Все это увязано с материалами, которые запрещается захоранивать. Предусмотрен поэтапный ввод. Если мы будем ускорять переход к 100% обложению всей тары, обращаемой на территории России, экосбором, то может «занести на повороте». Как запланировано — так это и делается. «Российский экологический оператор» будет обладать полномочиями по регулированию работы РОПа. Это будет один из активных участников процесса.
ППК не заменит собой ассоциации, он будет помощником для них и будет двигать тему по смещению акцентов с уплаты экологического сбора на строительство перерабатывающих мощностей.
— ППК будет подчиняться Минприроды или отдельно существовать?
— Минприроды России выполняет функции учредителя. У компании есть наблюдательный совет, в него включаются три министерства: Минстрой, Минприроды и Минпромторг. Вся тема с полномочиями в отношении твердых коммунальных отходов сравнительно недавно сконцентрирована в Минприроды, конечно, это будет структура, подведомственная Минприроды.
— Интегратор должен помочь регионам и объяснить им новую систему обращения с отходами. Есть ли какие-то опасения среди губернаторов по поводу реформы?
— Министр лично сразу после нового года обзвонил всех губернаторов, поинтересовался, как все идет. Какой-то сильной боязни, особенно среди тех, кто начал мусорную реформу, мы не видим.
Старт реформы совпал с традиционным пиком потребления (новогодние праздники — прим. ТАСС). Норматив накопления в семь раз увеличен в праздники. Были перебои и накладки, но операторы справились. Регионы понимают, что все не так страшно, как казалось сначала. Был определенный мандраж, когда мы работали с ними до начала старта мусорной реформы. Но сейчас мы уже пошли широким фронтом.
— Есть ли риски, возможность, что осенью 2019 года убыточные региональные операторы начнут уходить с рынка?
— Обязательно будем смотреть, оказывать поддержку и работать в индивидуальном порядке, помогать регионам в этом плане. Сейчас с Минфином прорабатывается вопрос предоставления дотаций субъектам рынка на погашение кассовых разрывов региональных операторов в связи с их неучтенными расходами в тарифе.
— Возможна ли какая-то программа страхования?
— Нет, зачем? При страховании мы добавляем еще одного участника, который на этом погреет руки. Мы будем смотреть за ситуацией и постараемся предотвратить эти моменты.
Это неизбежный процесс: кто-то выплывет, кто-то может на дно начать падать. Мы подстраховались, дав губернаторам полномочия в случае ухода регоператора привлечь другого. У них есть все необходимые рычаги.
Регион должен сам видеть, если сейчас у него нет регоператора, а он может в таком состоянии просуществовать только до 2020 года, то надо начинать действовать в соответствии с общей процедурой, чтобы утвердить территориальную схему, выбрать регионального оператора, утвердить тарифы и заработать.
— Рассматриваются ли какие-то альтернативные заводам японо-швейцарского концерна Hitachi Zosen Inova технологии обезвреживания и утилизации отходов?
— Сейчас много технологий изучается. Но одно дело сжигание, другое — сортировка и захоранивание, компостирование, возможность RDF топлива (refuse derived fuel, твердое вторичное топливо — прим. ТАСС). Их много, нужно выбирать исходя из места размещения, объемов формирования и компонентного состава с учетом раздельного или не раздельного сбора, глубины сортировки. Может быть, в какие-то проекты, чтобы сделать их окупаемыми, нужно свезти мусор с нескольких регионов.
Беседовали Камила Туркина, Александра Рыжкова